Евразийские страны и миротворчество под эгидой ООН: между дипломатией и вызовами
На 2025 год участие евразийских стран в миротворческих операциях Организации Объединённых Наций (ООН) стало важным инструментом не только внешней политики, но и усиления международного авторитета. Однако за этим внешне гармоничным процессом стоят противоречивые реалии: институциональные барьеры, политическая фрагментация региона и неоднозначные последствия участия в операциях по поддержанию мира. Многие уроки, извлечённые из участия России, Казахстана, Армении, Турции и других евразийских государств, заслуживают внимательного анализа.
Историческая перспектива: от постсоветского скепсиса к активному участию
После распада СССР в 1991 году новообразованные государства Евразии заняли осторожную позицию в отношении миротворчества под эгидой ООН. Причины были как финансовыми, так и политическими: нехватка ресурсов, нестабильная внутриполитическая ситуация и отсутствие опыта. Однако уже к началу 2000-х годов ряд стран начал принимать участие в операциях — как способ получить дипломатический капитал и укрепить отношения с глобальными структурами.
Примечательный пример — Казахстан в Ливане (UNIFIL) и участие Турции в операциях на Кипре и в Сомали. Россия, обладая ядерным статусом и постоянным местом в Совете Безопасности ООН, изначально фокусировалась на собственных подходах к «миротворчеству» в ближнем зарубежье, но в последние годы всё чаще взаимодействует с ООН в более формальном ключе, включая участие в миссии в Центральноафриканской Республике.
Реальные кейсы: от успехов к дилеммам
Казахстан и UNIFIL: мягкая сила в действии
Казахстан с 2018 года участвует в миротворческой миссии в Ливане (UNIFIL), направляя инженерные подразделения. Этот кейс стал уникальным по двум причинам: во-первых, это первая миссия страны вне постсоветского пространства; во-вторых, казахстанские военные действовали под мандатом ООН, но в составе индийского батальона. Это позволило эффективно интегрироваться без риска полной операционной автономии.
Особенность казахстанского подхода — ставка на нейтралитет и техническую помощь: строительство объектов, обезвреживание мин, логистика. Такая «небоевая» миротворческая активность позволила укрепить имидж страны как стабильного и ответственного партнёра.
Россия и ЦАР: геополитика под знаком ООН
В 2020-е годы Россия усилила своё присутствие в Африке, включая участие в операциях под флагом ООН в Центральноафриканской Республике. Однако многие эксперты указывают на двойной характер этого участия: официально Москва помогает стабилизировать регион, но параллельно развивает собственную инфраструктуру влияния, включая экономические и военные контакты с местной элитой.
Это вызывает вопросы о совместимости национальных интересов и международного мандата. Проблема усугубляется тем, что в зонах конфликта часто действуют как официальные, так и частные российские структуры, что усложняет контроль со стороны ООН.
Турция: миротворец или региональный игрок?
Анкара активно участвует в миротворческих миссиях с начала 1990-х годов, в том числе на Балканах, в Африке и на Ближнем Востоке. В 2025 году турецкие миротворцы задействованы в миссиях в Ливии и Мали. Однако, как и в случае России, участие Турции сопровождается обвинениями в продвижении национальных интересов под видом нейтралитета.
Неочевидные решения и нестандартные подходы
Миротворчество по евразийской модели всё чаще предполагает отход от классических формата "наблюдателей" или "голубых касок". Вместо этого страны начинают использовать гибридные механизмы:
- Партнёрство в составе других миротворческих контингентов — как в случае Казахстана в составе индийского батальона.
- Техническая миротворческая помощь — инженерные, медицинские, логистические подразделения пользуются высоким спросом и меньшим риском политического конфликта.
- Использование региональных организаций — в частности, через ОДКБ, ШОС или СВМДА, что позволяет адаптировать форматы взаимодействия к локальным реалиям.
Альтернативные методы: миротворчество без мандата?
Не всегда миротворческая активность требует формального участия в миссиях ООН. Некоторые страны Евразии используют так называемое «теневое миротворчество»:
- Межконфессиональные диалоги — например, инициатива Казахстана по проведению Конгресса лидеров мировых и традиционных религий, который влияет на культурную составляющую конфликтов.
- Цивильная дипломатия — Турция активно использует гуманитарные миссии через TIKA и Красный полумесяц, влияя на обстановку в зонах конфликтов без прямого военного вмешательства.
- Военно-учебные инициативы — Армения, Грузия и Азербайджан отправляют инструкторов и специалистов в миссии ООН, повышая квалификацию, не задействуя боевые подразделения.
Лайфхаки для профессионалов: как эффективно участвовать в миротворчестве
Для экспертов и практиков участие в миротворческих операциях требует не только дипломатического опыта, но и глубокого знания контекста. Вот несколько советов, которые доказали свою эффективность:
- Анализ интересов всех сторон: перед направлением контингента важно оценить не только мандат ООН, но и интересы других игроков, включая негосударственные субъекты.
- Гибкая подготовка персонала: обучение должно включать языковую, культурную и правовую подготовку, особенно при работе в многонациональных миссиях.
- Используйте концепт "умного миротворчества": это сочетание военной, гуманитарной и информационной компонент, адаптированных под конкретный регион.
Вывод: будущее миротворчества — в многоуровневом подходе
На пороге третьего десятилетия XXI века участие евразийских стран в миротворческих операциях ООН уже не воспринимается как нечто экстраординарное. Это стало частью стратегии "мягкой силы", дипломатии и даже экономического роста. Однако вызовы остаются: от необходимости соблюдения нейтралитета до согласования с национальными интересами.
Главный урок последних лет: успешное миротворчество требует не только военной силы, но и стратегического мышления, институциональной гибкости и способности к сотрудничеству даже с идеологически далёкими партнёрами. Именно такой подход может превратить Евразию из периферии мира в его конструктивного архитектора.
